da-rin.ru

Время шло, Пушок рос, Эахил медленно сходил с ума. Сначала он искренне верил, что Айях вполне адекватен- ну, внешне, он производил впечатление адекватного персонажа. Но увы, его надежды не оправдались.
Выяснил он это совершенно нечаянно, когда они засиделись за планом дальнейших действий и к  Айяху пришла его женщина. С бутылкой и глупо хихикая. В тот же момент Айяха как будто бы подменили. При виде сего зрелища, Эахил понял, что больше не может ненавидеть своего двоюродного  брата. Ему и так уже досталось.

Поздней ночью Племя стояло в главном зале, перешептываясь. Урх молча оглядела остатки своей «армии» и мрачно усмехнулась – идея гнила и воняла.
- Мы выступаем. – вот и все, на что хватило ее смелости.
Дробный перестук ботинок по лестницам вверх заглушал мрачное ворчание Дохлого Номера. Урх несколько раз глубоко вздохнула и последовала за всеми.

Несколько дней Янтарю не давали покоя прочитанные им слова. Они крепко отпечатались в его сознании. Он иногда усмехался, понимая, как он выглядит со стороны: застывший, как будто погруженный вглубь, янтарный взгляд, отсутствующее выражение лица.
Несколько дней он почти ни с кем не разговаривал. И не виделся даже с Рубином.

А дней через пять он сидел на кухне в каком-то странном оцепенении. Когда дверь неспешно заскрипела, открываясь, впуская...

Эахил никак не мог взять в  толк- что же пошло не так? Как так получилось, что никто из воронов не заметил этих фатальных изменений? да какого же черта тут вообще происходит?!
Все чаще Эахила охватывало острое желание схватиться за голову и завыть. А лучше нажраться.
Нет, ну как, скажите, как можно вообще планировать объединение обоих племен воронов  в обстановке тотального безумия?!

Все было хорошо. Да, Племя потеряло Келис, да, погибла Меч и Боевой Нож куда-то ушел, больше не было Костерка, Вепря и Юроди. Но Племя все еще были Племенем и нему надо было собирать свою кровавую жатву. И Твари вновь напали на воронов.
Племя подкараулило отряд черных воронов в лесу, на небольшой поляне и  напало на них ночью. Все как обычно. Темень и мрак, нарушаемый лишь всполохами огня, наполненный криками раненных.

Чего он только не перепробовал в попытке понять паука! В ход шло все, начиная с библиотеки и заканчивая лабораторией.
Но однажды он нашел что-то интересное- спустя много дней поисков.

Если быть точным, то спящий Джей'оф производил впечатление самого безобидного персонажа в мире. Он был ну просто воплощением кавая. И даже сейчас, за несколько минут до нападения на лагерь Пернатых Тварей, он, спящий под деревом в обнимку с лопатой, колышками, ленточками и муравьями, положив голову на ящик с кладом, был крайне близок к получению титула местного святого. Вот только тот, кто разбудил бы его, получил бы вместо святого кару небесную.

Белый ворон, со странным именем Стэл, секретарь самого Эахила, проснулся в своей платке внезапно- даже для себя. В следующую секунду  ночную тишину прорезал истошный пронзительный вопль:
-Йееееееее! - - что-то полыхнуло и громыхнуло. В лагере сразу началась суматоха. Март поднял свою толпу на ноги, сделал пару выстрелов по Быстроногому, обозвал его ленивой ящерицей и полетел прочь из лагеря. За ним рванулся Быстроногий, за ним – Меч с криком: «Он же заманивает тебя в ловушку!» Как только это заметил Боевой Нож, он сразу помчался вслед за Мечом.

Дом Рубина был просторен и богато обставлен. Семья его имела слишком большие запасы денежных средств. И, хотя морока это раздражало, ему отводилось целое крыло большого трех этажного особняка. Рубин был изрядным мизантропом- поэтому дальше небольшого кабинета никто не попадал. Все остальные помещения он забил книгами, сколотив довольно-таки большую библиотеку. Рубин не любил никого из своей драгоценной семейки, и даже его отец время от времени жаждавший общения с ним, не мог пройти дальше кабинета.

флэшбэк:
В принципе, тюрьма варх'гонов ничуть не отличалась от остальных тюрем. Хотя черный ворон, прямо сейчас располагающийся в местной пыточной камере, тюрем видел мало.
Мозг отказывался соображать. Буквально несколько часов назад ему вынесли приговор- лишение правого глаза. Он, видите ли, видит првым глазом М'ьеру в невыгодном слове. Будь проклят его язык, болтливый, как дохлый номер.